Ш.Б.Чимитдоржиев: Старомонгольская письменность и проблемы современного бурятского литературного языка



Сегодня публикуем мнение о проблемах современного бурятского языка профессора, доктора исторических наук, засл.деятеля наук РФ, почетного доктора наук Академии наук Монголии, известного монголоведа Чимитдоржиева Ширапа Бодиевича из книги «Бурят-монголы: история и современность», Улан-Удэ, 2001 г. ИМБИТ СО РАН.

Старомонгольская письменность и проблемы современного бурятского литературного языка

Монгольские народы, несмотря на обилие наречий и диалектов, создали литературный (письменный) язык, которым пользовался весь монгольский мир. Профессор Элбэк-Доржи Ринчино писал, что «старый литературный язык и старый алфавит, составляя общее культурное достояние монгольских племен, являются орудием их». Профессору Гомбожабу Цыбикову принадлежат следующие слова: «Монгольские племена, пережив много исторических эпох, сохранили в главной своей части национальный язык, единство которого удержалось в письменном виде».


Старомонгольская письменность позволяет носителям различных диалектов читать по-своему, на свой лад одно и то же начертание. В этом одно из преимуществ этого письма, объединяющего родственные монгольские народы, по воле судьбы оказавшиеся в нескольких государственных объединениях. Эта письменность в течение длительного времени служила важным объединяющим фактором, ключом взаимопонимания монгольских народов.

Книги, изданные в различных регионах монгольского мира, были понятны каждому народу, представителям всех монгольских народов.

На первом культурно-национальном совещании Бурят-Монгольской АССР, состоявшемся в 1926 г., одним из основных вопросов был вопрос о языковой политике в Бурят-Монголии. На совещании отмечалось, что развитие национальной культуры невозможно «без развития культуры языковой, без реализации родного языка и его письменности, т.е. всего того, что называется языковой культурой, не будет возрождения бурят-монголов, как этнической единицы, ни развития национальной культуры».


В докладе профессора Базара Барадина говорилось: «Ввиду полного национально-языкового единства монгольских племен, говорящих на нескольких весьма близких друг от друга наречиях, вопрос о повышении языковой культуры этих племен должен быть решен... в масштабе общемонгольском». Далее он отмечал, что «изолированное положение западных бурят — главная причина того, что монгольская письменность, полностью распространенная в Забайкалье в XVIII в., не распространилась среди западных бурят. Они живут среди русского населения в виде маленьких островков. Язык западных бурят обеднел, потерял свою прежнюю чистоту, приняв значительное количество русских слов». Б.Барадин призывал к территориальному, культурно-языковому сближению западных бурят с восточными, к национализации школ, к активному распространению старомонгольской письменности.

Гомбожаб Цыбиков подчеркивал важность языкового строительства, отмечал, что язык является одним из главных элементов культуры, он не только выразитель, но и орудие культуры, что всякая нация с развитием культуры развивает свой национальный язык, который образует два языка: устный (разговорный) и письменный (литературный). Он был за дальнейшее развитие старомонгольского языка в качестве письменного (литературного) языка в Бурят-Монголии.

Национально-культурное совещание 1926 г., проходившее с участием представителей Монголии, предложило выработать единую орфографию, терминологию и стиль бурят-монгольского языка путем согласованной работы Бурят-Монгольского и Монгольского ученых комитетов. В резолюции совещания говорилось: «Вопрос о повышении языковой культуры бурят-монгольского народа должен быть решен не в масштабе одних бурят-монголов, а в масштабе общемонгольском. Отрыв языковой культуры бурят-монгольского народа от остальных монгольских племен путем создания какой-либо самостоятельной бурят-монгольской письменности считать совершенно недопустимым» (ОППВ ИМБиТ, док. 434-823). Данное решение имело исключительно важное значение для нашего народа, оно усилило связи между монгольскими народами.

Ни для кого не секрет, что бурят-монгольская письменность и письменная литература на протяжении многих столетий развивались в теснейшем контакте с монгольскими и тибетскими письменными и литературными традициями. В средневековой бурятской литературе, созданной на старомонгольской письменности, встречаются образцы истинно народного творения разных народов Центральной Азии. Как выше говорилось, исследования лингвистов-монголоведов свидетельствуют о тесных языковых, лингвистических связях бурят с народами Центральной и Средней Азии, о наличии в бурятском языке иноязычных слов и выражений, лексических заимствований. Возникновение бурятской письменности и письменной литературы стало возможным благодаря монгольской письменности — достояния общемонгольской культуры и ее инструмента. Старомонгольская письменность, составлявшая основу бурятского письменного языка и обслуживавшая весь монгольский мир, выдержала все попытки реформирования ее. Вспомним проект так называемого агвановского алфавита, появившийся в начале XX в. Авторы проекта пытались приспособить старомонгольский алфавит для передачи разговорного языка хоринских бурят. Вспомним попытку латинизировать алфавит для бурят в начале 20-х годов.


Все попытки реформирования старомонгольской письменности не увенчались успехом. Прежде всего это объясняется тем, что эта письменность, по утверждению лингвиста Г.С.Дугаровой, была «наддиалектной». Старомонгольское письмо было одинаково понятно для носителей диалектов ровно настолько, насколько оно одинаково отстояло от них всех. Именно эта особенность обеспечила старомонгольской письменности долгую жизнь.

В 20-х годах в Бурят-Монголии была развернута большая работа по созданию учебников, учебных пособий, словарей. Были изданы такие труды, как «Грамматика бурят-монгольского письменного языка» проф. Г.Ц.Цыбикова, «Учебная грамматика монгольского языка» Б.Бамбаева, «Русско-монгольский терминологический словарь» Б.Барадина под редакцией Г.Ринчинэ и др. На старомонгольском языке издавались газеты, журналы, художественная литература.

В конце 20 — начале 30-х гг. развернулась кампания по разоблачению участников так называемого панмонгольского антисоветского движения, в результате которой была почти полностью обезглавлена бурят-монгольская научная и творческая интеллигенция. В ходе этой кампании была решена судьба старомонгольского (старобурятского) письменного языка, причисленного к атрибутам панмонголизма. Один из исследователей, сторонников ликвидации этого языка, писал: старомонгольский письменный язык «был чуждым для бурят языком и был крайне несовершенным орудием, не отвечавшим задачам социализма». В те времена подобного рода антинаучные, политизированные заявления стали мерилом теории и практики «казарменного» социализма.

Потеря старомонгольской письменности, замена ее латиницей в 1931 г. принесла огромный ущерб нашему народу. Следствием реформы явилась отмена волевым путем многовекового наследия бурят-монгольского народа — старомонгольской письменности, на которой на протяжении столетий было создано значительное количество художественной, светской и религиозной литературы, научных трудов и на которой велось делопроизводство.

Приверженцы радикальных реформ в области языка не ограничились введением латиницы в БМАССР. Латиница продержалась недолго. Латинская письменность, основавшаяся на селенгинском (сонгольском) наречии, по утверждению ее противников, не обеспечивала сближения литературного языка с разговорным языком большинства бурят. В статье, вышедшей в 1949 году, читаем: «Буржуазные националисты пытались сделать латиницу орудием вредительской работы».

Реформа 1931 г. была переходным этапом к более крутой языковой реформе 1936 г. На лингвистической конференции было принято решение создать письменный литературный язык на базе хоринского диалекта. В 1939 г. он был переведен на кириллицу, т.е. на русскую графику. Зачинатели данной реформы утверждали, что «русские буквы точнее обозначают звуки бурят-монгольского языка. Фонетика бурят-монгольского языка име¬ет очень много общих черт с русской (твердый и мягкий ряд согласных). Используется один алфавит для двух языков (огромная экономия средств)...»

К сожалению, эти два последних акта явились основными причинами грядущего кризиса письменного бурятского языка.

Нашему примеру последовали южные соседи — халха-монголы. В 1941 году было обнародовано постановление правительства МНР о замене старомонгольской письменности письменностью на русской графике. К 1946 г. завершился перевод преподавания и делопроизводства на но¬вый алфавит. Писатель Ц.Дамдинсурэн писал: «При составлении новомонгольского языка учитывали близость бурят-монгольского и монгольского языков, стремились алфавиты сделать возможно более близкими». Он отмечал, что в основу новой монгольской орфографии был положен фонетико-морфологический принцип».

Напрашивается вопрос: нельзя ли было остановить реформаторский зуд в области языка? Ведь сакающий сонгольский диалект, лежащий в основе латинизированного письменного языка, выступал как бы связующим звеном между различными группами бурят и монгольским миром. Необходимость сохранения единства монголоязычного мира тогда диктовала целесообразность сохранения сонгольского диалекта в основе бурятской латиницы. Однако аргумент этот был отклонен инициаторами новых языковых реформ. В результате реформ 1936 и 1939 гг. бурятский литературный язык приобрел тот вид, который он имеет и сейчас.

Еще Карл Каутский говорил, что национальная связь становится тем крепче, чем больше на основе общего литературного языка развивается национальная литература. К сожалению, эта истина была проигнорирована в Бурят-Монголии. Обнародованный в конце 30-х годов новый литературный язык не стал фактором укрепления национальных связей, не привел к литературному ренессансу. Литературный язык, основанный на хоринском наречии, играет незначительную роль в общественной и культурной жизни республики и округов. Это прежде всего объясняется тем, что этот язык с самого начала был насажден сверху волевым решением, без широкого обсуждения среди бурят различных регионов, носителей местных диалектов, без учета особенностей наречий и диалектов нехоринских бурят. Это явилось главной причиной непринятия письменного литературного языка крупными группами бурят, проживающими в различных регионах этнической Бурят-Монголии. Исследователи-лингвисты отмечали, что бурятские диалекты отличаются друг от друга более резко и заметно, чем диалекты других монгольских языков. Например, носители некоторых местных диалектов, в частности южнобурятских и западнобурятских, с трудом прислушиваются к литературному языку. Следует также отметить тот факт, что уменьшению роли бурятского литературного языка способствовала политика правительства, насаждавшего русский язык в национальных республиках и округах. Как известно, в 70-х годах по существу было прекращено преподавание на бурятском языке в национальных школах. Делопроизводство в республике полностью велось на русском языке, не поощрялись выступления на собраниях на родном языке.

Сверху была спущена «гениальная» концепция: культуры сближаются, народы сливаются, успешно развивается новая общность людей. Руководствуясь этой псевдонаучной теорией, местная партийная элита и поддерживавшая ее группка работников культуры и науки, как правило, осыпанная наградами и титулами, безудержно воспевали дифирамбы в адрес «мудрого» центрального руководства и принимали всевозможные меры для ограничения сферы применения родного языка. Результаты такой удушающей национальной политики мы сегодня и расхлебываем. Не будет большой ошибкой, если сказать: мы переживаем трагический период нашего родного, материнского языка. Появилось целое поколение так называемых русскоязычных бурят, которые совсем не владеют или владеют крайне слабо родным языком. Многие из них уже сами отцы и матери, у них есть дети, для которых первым (фактически родным) языком стал русский. Печально то, что эти люди не хотят признавать свою ущербность, не стремятся приблизиться к родным корням... Они не знают родную историю, родные традиции. Они отвергают материнский язык, родную письменность, национальную литературу.

Нынешнее катастрофическое положение с бурятским языком и с бурятской культурой, видимо, мало беспокоит иных деятелей. Чем тогда объяснить тот факт, что многие правильные, многообещающие решения остаются на бумаге. Для чего принимали решения о возрождении родного языка на Всебурятском съезде по консолидации и духовному возрождению нации, если они остаются на бумаге? Для чего Верховный Совет Республики Бурятия принимал закон, согласно которому бурятский язык объявлялся государственным языком республики? Принят закон на государственном уровне, но нет механизма его реализации. Закон не работает. Не хватает квалифицированных кадров для преподавания родного языка в городских школах и дошкольных учреждениях. Катастрофически не хватает учебной литературы. Нельзя говорить о возрождении языка, не проявляя заботы о развитии национальной литературы.


С возрождением родного языка неразрывно связана проблема совершенствования бурятского письменного языка. Высказываются различные мнения по данному вопросу. Многие предлагают использовать в литературном (письменном) языке все многообразие диалектов, существующих в этнографической Бурятии. Исходя из идеи профессора Т.А.Бертагаева, считавшего, что хоринский диалект стал узким как основа литературного языка и предлагавшего объединить все бурятские диалекты и сблизить монгольские языки, необходимо рассмотреть все предложения по совершенствованию письменного языка. Кандидат наук Г.С.Дугарова считает, что литературный язык мог бы опираться не только на хоринский диалект, но и широко черпать ресурсы из других диалектов. Она также подчеркивает, что литературным языком не до конца использована и возможность обогащения за счет других монгольских языков, особенно старомонгольского. На страницах республиканской газеты «Буряад унэн» был напечатан ряд статей, в которых поддерживалась эта идея.

ОДНАКО БОЛЬШИНСТВО НАШИХ ВЕДУЩИХ ЯЗЫКОВЕДОВ ЗАНИМАЕТ, ПО НЕПОНЯТНЫМ ПРИЧИНАМ, ПОЗИЦИЮ МОЛЧАНИЯ, НЕ УТРУЖДАЯ СЕБЯ ПОИСКАМИ ОПТИМАЛЬНОГО ВАРИАНТА ПИСЬМЕННОГО ЯЗЫКА.
ПРОБЛЕМА СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ИЛИ РЕФОРМИРОВАНИЯ БУРЯТСКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА ДАВНО НАЗРЕЛА И ТРЕБУЕТ РЕШЕНИЯ.
ДО КАКИХ ВРЕМЕН БУДЕМ ДЕЛАТЬ ВИД, ЧТО ВСЕ В ПОРЯДКЕ? КАКИЕ НУЖНЫ МЕРЫ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПИСЬМЕННЫЙ ЯЗЫК ОБСЛУЖИВАЛ ВСЕХ БУРЯТ, НЕЗАВИСИМО ОТ МЕСТА ПРОЖИВАНИЯ И ДИАЛЕКТНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ? 
ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ПИСЬМЕННЫЙ ЯЗЫК СТАЛ ПОПУЛЯРЕН, ЧТОБЫ ЛИТЕРАТУРУ, ВЫХОДЯЩУЮ НА БУРЯТСКОМ ЯЗЫКЕ, ЧИТАЛИ БОЛЬШИНСТВО БУРЯТСКОГО НАСЕЛЕНИЯ?

Неужели правы языковеды, выступающие с предупреждением о наступлении беспредела в случае реформы письменного языка? Я не могу согласиться с подобным утверждением, считая, что раз и навсегда данных грамматических правил не существует, что жизнь вносит поправки, вынуждает на совершенствование культурных ценностей, в том числе языка и письменности.

Я солидарен с И.Д.Бураевым, заявившим в своем интервью (См.: «Правда Бурятии», 1990, 18 мая) следующее: «Что касается литературного языка, то я считаю правильным предложение о его демократизации, об использовании всех богатств не только хоринского диалекта, но и других бурятских диалектов и наречий».

Я считаю, что языковой кризис будет преодолен, если ученые, учителя, писатели, деятели культуры поймут одну истину: монгольские языки, куда входит и бурятский, составляют одну семью, одно целое, у них общие законы развития и функционирования. Языковая проблема неразрывно связана с проблемой сохранения этноса. Надо понять, что если мы пойдем вместе с другими монгольскими народами, то мы, буряты, сохранимся как бурят-монгольский этнос. У нас потому языковой кризис, что мы далеко отошли от монгольского мира.

Поэтому перед нами стоит задача: ради сохранения бурят-монгольского этноса сблизиться в языковом и культурном отношении в первую очередь с соседними монгольскими народами. В связи с этим не помешало бы вспомнить решение культурно-национального совещания 1926 года, которое призывало решать вопросы языковой культуры в масштабе общемонгольском, а также выступление на этом совещании виднейшего государственного и общественного деятеля БМАССР М.Н.Ербанова. Он, в частности, говорил: «При разрешении алфавитного вопроса нужно исходить, во- первых, из строгого учета реальной действительности в отношении не только одной Бурятии или Внешней Монголии, но и всего монгольского Востока, взятого вместе, а, с другой — преследовать цель не разъединения, а сближения отдельных монгольских племен и создания единого культурного фронта».

В соседней Монголии возвращаются к своей старой письменности — старомонгольскому письменному языку. Он вновь в государственном масштабе становится литературным (письменным) языком. Кстати, во Внутренней Монголии КНР вообще никогда не прерывалось преподавание на старомонгольской письменности.

Как выше отмечалось, старомонгольская письменность на протяжении нескольких столетий обслуживала весь общемонгольский мир и на этой письменности имеется богатейшая художественная и историческая литература. Поэтому овладение старомонгольским языком стоит в первом ряду задач возрождения культурных ценностей нашего народа.


Демчик Илалтуев (Заиграево) пишет: «Только возрождение исторического, родного, старомонгольского литературного письменного языка даст возможность выжить бурятскому языку». Г.С.Дугарова: для того, чтобы «проблема взаимоотношений между литературным языком и диалектами не была сложной и болезненной, нужно восстановить единый общемонгольский литературный язык». Э.Гармаева утверждает, что старомонгольская литературная письменность означает по сути консолидацию всех диалектов бурят-монголов. В сложившей ситуации это — нелегкое дело. Но постепенно, поэтапно можно и нужно восстановить старомонгольский литературный письменный язык.

Известный ученый М.П.Хомонов писал: «Бурятская национальная письменность имеет преемственную связь с монгольской и никогда не порывала ее, сохраняя все грамматические традиции. Она продолжалась до 1931 года. Создатели этой универсальной письменности были прозорливы и по-своему гениальны, как Кирилл и Мефодий». Народный артист Бурятии Бакалин Васильев: «Коль все эти непродуманные, направленные против естественного развития бурятского языка реформы привели к нынешнему положению вещей, надо вернуться вновь к старомонгольскому литературному письменному языку. Вот тогда и получит новое развитие бурят-монгольский язык». Ветеран труда и войны Н.Д.Цыбиков: Старомонгольский (бурят-монгольский) письменный язык, использовавшийся в Бурят-Монгольской Республике как деловой и официальный язык, оказался отброшенным ревнителями «революционного духа» по той причине, что он якобы являлся порождением «пан-монголизма». Мне, простому труженику, освоившему в свое время монгольскую грамоту, обидно от того, что наши дети и внуки в большинстве своем не слышали о классической монгольской письменности. Пришло время проявлять к ней уважительное отношение. Я поддерживаю предложения проф. Ж.С.Сажинова и доктора наук Л.Д.Шагдарова о постепенном расширении применения старомонгольского языка.

Заслуживает внимания предложение Сажинова создать постоянный уголок этого языка в газете «Буряад унэн» и журнале «Байгал», где публиковать небольшие рассказы, басни, сентенции, религиозные молитвы. Необходимы учебные пособия. Недавно опубликован «Букварь старомонгольского языка» Д. и Ж. Тумуновых, переиздана «Грамматика бурят-монгольского письменного языка» Гомбожаба Цыбикова, но очень небольшими тиражами. Вышла из печати книга «Монгол хэлэ бэшэгэй ундэсэн» (Основа старо¬монгольского языка), подготовленная Л.Шагдаровым совместно с преподавателем из Внутренней Монголии Д. Даши-Норжим (тираж — 2000 экз.). Хочется верить, что в республике со временем появится полиграфическая база старомонгольской письменности.

Использованы фото А.Огородник со Всебурятского конкурса «Эхэ хэлэн - манай баялиг»