Жизнь сквозь призму дизайна

В рамках спецпроекта Soyol.Ru мы беседуем с Игорем Сордохоновым, известным в профессиональных кругах моушн-дизайнером. В свои тридцать с небольшим лет Игорь успел поработать не только над большими проектами в рекламе и анимации, но также и в организации актуальных профессиональных событий России, таких как фестиваль медиаискусства Migz или фестиваль типографического видео Typomania. Помимо этого, чтение лекций в «Британке» и Scream School, знаковых местах учебы современных российских дизайнеров, а также многолетняя работа редактором в международном интернет-издании Motionographer.com—все это говорит о том, насколько   глубоко Игорь погружен в свою профессию, дизайн и анимацию. Нам стало интересным узнать его мнение по этим темам и не только, что вылилось в большую переписку и беседу по скайпу, частичную запись которых мы предоставляем здесь.



Soyol: Игорь, как бы вы определили то, чем вы занимаетесь?
Игорь Сордохонов: Моя должность звучит как «дизайнер». Несмотря на это, я «ношу множество разных шляп»—это и дизайнер, и аниматор, и арт-директор, а в последнее время это и более узко-направленная, техническая должность — рендер и компоуз-художник (render / compositing artist). Но при всем этом я дизайнер, прирожденный дизайнер (смеется).
Soyol: В своем резюме на Linkedin вы называете себя «дизайнером со страстью к великим идеям». О каких идеях речь?
И.С.: Это семантическое недоразумение. В оригинале, на английском языке great ideas имеет более широкий спектр значений, чем «великие идеи». Если говорить коротко, проекты бывают интересными или не интересными. Когда проект не интересен, не стоит за него браться.
Soyol: Как расшифровать понятие compositing artist из вашего резюме?
И.С.: Если говорить о моем резюме, то я начинал как моушн-дизайнер (motion designer)—дизайнер, который делает короткие видеоролики, заставки к телепередачам, графические рекламные ролики, дословно говоря—«дизайн в движении». Со временем мой интерес сместился в сторону производства более серьезных произведений, со съемкой актеров, сочетанием отснятого видео и компьютерной графики и т. п. В работе над большими проектами вовлечено множество людей, как правило, узкой специализации. Так, созданием трехмерных моделей занимается человек, который быстро и качественно создает трехмерные модели, анимацией занимается аниматор, художник по свету выставляет свет, для визуализации — отдельный специалист. Все это позволяет прийти к наилучшему результату максимально коротким путем. В этой цепочке compositing artist—это человек, который находится на финальной точке производства, объединяя плоды труда всех участников в финальный продукт.
Soyol: Это результат определенного пути в профессии. А с чего все начиналось?
И.С.: Когда мне было лет пятнадцать, я внезапно осознал, что где-то существуют люди, которые ответственны за все, созданное вокруг — за дома, в которых мы живем, за фильмы, которые мы смотрим, за стул, на котором мы сидим, за то, как оформлен тот или иной журнал или рекламное объявление. Ничего само собой не происходит. Это потрясло меня. Так я начал интересоваться дизайном, читал книги и журналы по архитектуре, фотографии — все, что можно было достать. К двадцати годам я твердо знал, чем хочу заниматься. Появились первые заказы, первая постоянная работа, вторая, третья… С годами интерес только повышается, и у меня по прежнему невероятная страсть. Интерес и страсть.

Soyol: Что такое дизайн, по-вашему?
И.С.: Дизайн—это художественная интерпретация поставленной клиентом задачи, визуальное решение.
Soyol: Как в мире дизайна соотносятся идея и красота?
И.С.: Очень просто. Идея первична. Это отправная точка для решения проблемы.
Soyol: Вы говорите о задачах и проблемах. А могли бы вы назвать дизайн искусством?
И.С.: В моем представлении дизайнер должен решать конкретно поставленные задачи. Ты можешь сделать дизайн таким, как он тебе нравится, но это не будет решением. В этом я нахожу дизайн увлекательным, хотя это и основная трудность. Без проблемы я не существую. В этом смысле я всегда завидовал художникам — они работают сами по себе, им не нужна проблема.
Soyol: Это уже какие-то прикладные моменты.
И.С.: На мой взгляд, дизайн, motion design, далек от искусства в классическом понимании. Более того, само определение искусства слишком размыто, чтобы уверенно разделять эти понятия. Конечно, во всем этом есть творческая составляющая, но…
Soyol: Суть понятна. Можно говорить о том, что дизайн многогранен, в нем очень много аспектов. Тем более с развитием технологий, когда новые направления последних десятилетий, такие как компьютерная анимация, 3D-технологии, сами по себе разветвляются сегодня еще на огромное число узких специализаций.
И.С.: Да.
Soyol: Соответствие дизайнера сегодняшнему дню—фактически речь о нижнем уровне технических требований, когда специалист не может не владеть технологическими инструментами, если речь идет о компетенциях и профессиональном статусе. И технический минимум все время растет, требования все время повышаются. Те или иные новые технологии или программы дают какие-то новые возможности в руки творческих людей, дизайнеров. Насколько вы успеваете следить за современными технологиями? Может быть, есть какие-то люди и компании в индустрии, за которыми вы следите, или какие-то иные источники знаний?
И.С.: С самого начала моего вхождения в профессию, были некие ориентиры. Это всем известные студии, ссылки на некоторые из них можно увидеть слева. Наверное, в мире есть порядка двадцати студий, о которых можно говорить, что они эталон в motion design. Они по-прежнему ими остаются, потому что задают стиль и двигают индустрию. В России есть несколько парней, которые очень интересны, они мои друзья, и я безумно благодарен им, это ребята с телеканала MTV Россия, которые пригласили меня в Москву в то время, когда я просто сидел в Улан-Удэ, смотрел урывками оформление телеканала и заставки передач, тогда не было трансляции MTV в Бурятии.
Soyol: Не было в 2005 году?
И.С.: В Улан-Удэ не было. Мне было интересно именно оформление эфира, мне нравился дизайн, и это была фантастика, когда пришло письмо и меня позвали работать на канал, это незабываемый опыт.
Soyol: Насколько помню, был еще и НТВ Дизайн, который в свое время достаточно резко и заметно поднял уровень телевизионного оформления.
И.С.: Есть мнение, что НТВ сформировал язык теледизайна в России. Мне посчастливилось работать с арт-директором НТВ Дизайн Сергеем Шановичем, человеком, который ввел термин «теледизайн» в России.
Soyol: Да, можно провести условную паралелль—примерно в то же время газета «КоммерсантЪ» фактически установила новый стандарт журналистики и подачи информации в российской печатной прессе.
И.С.: Все так, но тем не менее, дизайн канала НТВ довольно далек от меня, мне это меньше нравилось, чем то, что делалось на канале MTV, потому что там…
Soyol: Больше свободы, да?
И.С.: Нет, это не про свободу. Я имею в виду больше стилистические какие-то моменты.
Soyol: Больше эстетические критерии?
И.С.: Да, мне больше нравилась картинка у телеканала MTV, чем у телеканала НТВ. НТВ тоже был довольно свободный, если вспомнить — там было абстрактное 3D, тоже все крутилось, вращалось, мигало… даже сейчас смотришь на те заставки и думаешь, как было круто. Но MTV был стилистически ближе к западным образцам моушн-дизайна. Поэтому да, поэтому MTV.
Soyol: А вот сегодняшняя студия при Союзмультфильме?
И.С.: Она называется «ДА-Студия». 
Soyol: Работаете там только над одним проектом?
И.С.: В данный момент да, и уже начинается параллельно второй. Но сейчас конкретно идет работа над проектом «Сергий Радонежский».
Soyol: То есть от начала до конца один мультфильм. Это будет полный метр?
И.С.: Да, это полнометражный полутарочасовой мультфильм о жизни Сергия Радонежского.
Soyol: Ну хорошо. Вы работаете в «ДА-Студия» не очень давно. А какие последние проекты, важные или значимые для вас, были в рекламной области?
И.С.: Мне повезло работать над тем проектами, которые мне интересны. Возможность делать их главными. Для меня каждый проект важный и значимый, но главный — это последний.
Soyol: Ну да, в любом ремесле в общем-то есть такой эмпирический критерий, когда люди говорят: делай каждую свою работу, как самую последнюю в жизни, потому что времени не так много.
И.С.: (Смеется). Наверное, да. Ну то есть, не знаю, насколько последняя в жизни…
Soyol: Это, конечно, из области идеалов.
И.С.: (Смеется). Надеюсь, работы будет еще много. Отношение к последней работе всегда—это самое главное на данный момент.

Soyol: Могли бы вы рассказать какой-то стандартный кейс того, как вы работаете? Имеются в виду не такие глобальные проекты, как на «ДА-Студии», скорее, дизайн в рекламной области.
И.С.: Стандартный процесс. Все начинается с поиска идеи. Затем этап концепта, когда ты вырисовываешь идею, как она может выглядеть, пробуешь разные направления, разные стилистические подходы. Затем редактирование, редактирование, редактирование…
Soyol: Из знакомства с дизайнерами становится понятно, что у всех абсолютно разные и в то же время усредненные представления о том, как придумываются идеи, как они рождаются. Могли бы вы рассказать о том, есть ли какие-то секретные методы, а может быть и не секретные методы придумывания идей, или это все происходит спонтанно, путем инсайта, например?
И.С.: Ну это опять же… Идея… Что такое идея? Идея — это общий замысел решения поставленной задачи. Дизайнер помогает клиенту решить поставленную задачу. И в подавляющем большинстве случаев решение кроется в самой задаче. Поэтому работа всегда начинается с внимательного выслушивания.
Soyol: То есть фактически клиент зачастую знает, что ему нужно.
И.С.: На уровне идеи — да.
Soyol: На уровне бессознательного даже. Можно, наверное, сравнить работу дизайнера с работой в какой-то степени психолога или даже психоаналитика.
И.С.: Все, что делает дизайнер, отвечает конкретному набору условий, которые задает клиент. На нашем жаргоне это называется «решение проблемы». Клиент приходит с проблемой также, как мы приходим с проблемой к доктору. Доктор вас осматривает и по результатам анализов диагностирует ситуацию, а затем лечит вас, чтобы вы чувствовали себя лучше. Дизайнеры занимаются тем же самым. Мы стараемся устранить все, что неправильно также, как это делает врач. Он видит симптомы вашего заболевания. Этим мы и занимаемся. Мы видим симптомы заболевания и исправляем их.
Soyol: Из ваших выполненных проектов, могли бы вы проследить эволюцию своих взглядов? Может быть, у вас есть какая-то миссия, сверхзадача? У разных значимых людей, например в графическом дизайне, бывают какие-то свои сверхидеи. Допустим, если вспомнить знаменитую книгу «Дизайн для реального мира», там понятия миссии и сверхзадачи, сформулированные автором, Виктором Папанеком, воздействовали на целое поколение графических дизайнеров, отражая рефлексию профессии на саму себя.
И.С.: Дизайнер должен быть социально ответственным. Следует понимать, что результат твоей работы влияет на окружающих. В целом, любая человеческая деятельность должна развиваться как производная от ответственности и служить на пользу обществу.
Soyol: Очевидно, что есть социальная ответственность. Но это настолько обтекаемая формулировка, которая порой даже позволяет уходить от ответа на этот вопрос. Вы сами когда-нибудь задумывались о том, есть ли какая-то миссия или сверхзадача, которая могла бы выражаться и в прикладных аспектах, таких как социальная ответственность, но в тоже время которая могла бы быть конкретизирована в какой-то сфере? Например, очень многие дизайнеры увлечены вопросами экологии, многие увлечены вопросами социального неравенства и т. д.
И.С.: У меня с этим намного проще. Это свой личный интерес. Возможно, это звучит немного эгоистично, но я реализую свой интерес, свои умения, свое любопытство, и мне еще за это платят.
Soyol: То есть это вопрос совершенства и совершенствования? Ваша миссия—это вопрос того, чтобы стать сверхпрофессионалом?
И.С.: Да, это личная какая-то штука. Не могу сказать, что я делаю это для каких-то высоких целей. Такого, боюсь, нет.
Soyol: Дизайн в России—очень молодая профессия. Сегодня у вас есть опыт преподавания в актуальных российских дизайн-школах, а какое образование повезло получить вам самому?
И.С.: К сожалению, у меня самого нет художественного образования, никогда не посещал никаких курсов и в дизайн я пришел не от глубины внутренних образов. Все мои представления формируются по пути, но я в постоянном процессе изучения.
Soyol: А образование в вузе? Вы пишете про себя, что «даже не пытались стать инженером-электриком», когда учились в ВСГТУ. Ваша учеба в «техноложке» что-то дала вам сегодняшнему?
И.С.: Я могу… могу взять логарифм! (Смех). Но я очень позитивно отношусь к институтам образования. По ряду причин моя жизнь сложилась так, что не позволила мне получить профильного художественного образования, но я очень горжусь своим инженерным и безумно благодарен всем людям, которые позволили мне выпуститься.
Soyol: Каким образом вообще появился интерес именно к моушн-дизайну? Что было первоначальным импульсом?
И.С.: Не было такого импульса. Мне были интересны технологии программирования, устройство компьютера, интернет… Когда технически я научился создавать сайты, назрела необходимость придать им внешний вид — так интерес сместился в сторону визуализации. Все это плавно переросло в текущее состояние.
Soyol: В каком возрасте?
И.С.: Это был класс, наверное, девятый или восьмой, то есть это такое позднее детство.
Soyol: А где вы росли в Улан-Удэ?
И.С.: В 18-м квартале, на Ключевской улице. И вот, получилось так, что я пришел в дизайн каким-то путем изучения технологий, наверное. То есть это не то, что у меня был какой-то глубинный внутренний порыв, заниматься дизайном или нет. Скорее наоборот, мне было интересно устройство компьютеров, но как-то так получилось, что я начал замечать красивые картинки, мне была интересна фотография, фильмы, мультики. Не просто как сюжеты, а как они сделаны, и как-то так это все объединилось в компьютере, что при помощи этой штуки можно очень удобно рисовать, не на бумажке, где чертишь-рисуешь-рисуешь, а потом где-то не так, нужно поправлять, хотя в этом тоже есть свой отдельный кайф, но тем не менее, компьютер какую-то новую парадигму просто ввел, что можно с помощью компьютера что-то создавать. Так меня и захлестнуло. А тут еще оказывается, что за это платят, а потом еще и выясняется, что платят хорошо, а потом еще и можно при помощи этих знаний и умений как-то свободно перемещаться и не обязательно зависать на каком-то одном месте, можно путешествовать и чувствовать себя комфортно и хорошо, где бы то ни было, будь это или 18-й квартал, или горы Килиманджаро.
Soyol: Насколько много места занимает в вашей жизни учеба сегодня и как вы учитесь?
И.С.: Учеба занимает очень большой пласт жизни. Это регулярный отсмотр новых технологий, это чтение документаций, это просто слежение за программами, которые выходят, за их возможностями. Что мне нравится в профессии, так это ее разноплановость. Технологии двигают творческую составляющую, а творчество двигает технологии. В этом смысле скучать не приходится.
Soyol: Много времени в одни сутки уходит на учебу?
И.С.: Я стараюсь уделять по-возможности максимум времени на изучение чего-то нового, это постоянный процесс. Стараюсь уделять как минимум час-два на то, чтобы изучить что-то новое. Иногда это доходит и до восьми часов в день. По-разному.
Soyol: Мы знаем, что вы редактор в проекте Motionographer. Могли бы рассказать немного подробнее?
И.С.: Motionographer.com—это мировой рупор индустрии motion design. Это англоязычный интернет сайт с более чем 82 тысячами посетителей в месяц, на котором публикуются ссылки на новые видео ролики, которые достойны внимания по мнению редакторов блога. Все самое интересное, что происходит в мире графики и дизайна, мы отсматриваем и публикуем. Это некоммерческий проект, где пятнадцать редакторов, но сейчас действующих примерно человек шесть.
Soyol: Но именно в области моушн-дизайна?
И.С.: В первую очередь моушн-дизайн. Но в последнее время он настолько тесно переплетен (благодаря технологиям) с кино, с визуальными эффектами, что правильней будет сказать, что сфера наших интересов — движущиеся картинки.
Soyol: Кстати, было бы интересно услышать про моушн-дизайн, даже не про тренды, а общую эволюцию. Вы высказали интересную мысль о том, что моушн-дизайн бурно развивается, претерпевает изменения, сливается с другими какими-то направлениями и даже превращается в отдельную область кинематографии. Было бы интересно узнать ваше мнение, что происходит внутри вот этой области знаний и к чему это все приведет.
И.С.: Моушн-дизайн — это довольно молодое направление, оно появилось не так давно, от силы лет, наверное, пятнадцать. Я, к сожалению, сейчас не смогу сказать точно, но думаю, началось с того, что задвигали постер — был статичный постер и надо было сделать так, чтобы он задвигался.
Soyol: Постер—в смысле плакат, верно?
И.С.: Плакат, да. То есть движущийся плакат. Можно посмотреть когда появилась программа Adobe After Effects — это будет точкой отсчета появления моушн-дизайна.
Soyol: Да, если позволите, плакат же был своего рода графической единицей визуального языка всего XX века. Сегодня мы часто слышим дискуссии о том, что плакат умер, книга умерла, и этот мятежный дух дизайна из аналоговой среды, так сказать, перескакивает в область digital-сферы. Моушн-дизайн является одной из важных направляющих этого «перескока», вот этой вот цифровой революции. Так ли это?
И.С.: На мой взгляд, нет. То есть, конечно, диджитал — это новое большое слово в развитии технологий, и сейчас планшет c телефоном у каждого, поэтому складывается впечатление что необходимости в печати книг и журналов нет. Постоянно мы слышим новости, что многие журналы закрываются, из печатных версий переходят в онлайн-распространение по цифровым носителям, но я считаю, что хорошие книги как печатались, так и будут печататься.
Soyol: Да, на самом деле, на электронные носители уходят в первую очередь справочные издания, газеты, журналы и все остальное сиюминутное, а более вечные вещи останутся в очищенном виде, если так можно выразиться.
И.С.: Да, они всегда будут напечатаны.
Soyol: Извините, я отвлек вас от основной темы…
И.С.: Мы говорили о моушн-дизайне. Это новое направление в визуальном мире. С развитием технологического прогресса появилась необходимость анимировать афиши, плакаты, постеры. К плоскости картинки добавилось новое измерение — время. По мере развития технологий, компьютерных мощностей, программного обеспечения, мы пришли к тому, что сейчас мощность одного отдельностоящего бытового компьютера позволяет создавать абсолютно реалистичные визуальные эффекты и любой человек, который выучит те или иные правила игры в определенных программах, сможет создавать и взрывы, и воду, и все остальное, что мы видим на экранах кинотеатров. Технологии уже позволяют реализовывать большие амбициозные эффекты, и моушн-дизайн не мог этого не подхватить. Сейчас моушн-дизайн — очень размытый термин, это может быть по-прежнему стилизованный плакат, с серьезной анимацией, фантастическим звуком, слезы просто наворачиваются, когда ты видишь это и думаешь — почему не я это сделал? (Смеется). Так и в другую сторону, когда мы видим мини-трансформеров, мини-блокбастеры, в тридцати секундах, все что угодно — это лишь вопрос формы, как та или иная идея, тот или иной сценарий, какую визуальную форму приобретает. Сейчас технологии позволяют сделать так, чтобы идеи обретали любую форму с точки зрения визуальных эффектов. Поэтому что такое моушн-дизайн… скорее всего, это оболочка для идеи.
Soyol: То есть это уже настолько раздувшийся термин, который не успевает за технологическим развитием.
И.С.: Да, я считаю, что моушн-дизайн уже мертв, поэтому тему можно закрывать (смех).
Soyol: И к чему нас это все приведет? Что нас могло бы ожидать?
И.С.: Думаю, это еще более амбициозные проекты от конкретного единичного пользователя. Сегодня один конкретный человек способен реализовать проект целиком, и такая индивидуализация ведет к еще большему росту фриланс-индустрии.
Soyol: Можно снова провести параллель—в последние годы в наших регионах, не только в России, но и по всему миру, есть такая тенденция, что резкое удешевление DSLR-фотокамер в последние годы привело к взрывному росту кинематографа на местах, то есть фактически люди получили технологические возможности, позволяющие делать кино буквально на коленке. Это мы видим и в Улан-Удэ, и в других местах. Особенно яркий пример—это Якутия, которая сейчас превращается в какой-то отдельный якутский «голливуд» cо своими десятками самоокупаемых фильмов в год. По всей видимости, это веяние времени. Такая индивидуализация, персонализация, идет во всех сферах.
И.С.: Да, это очень здорово.

Soyol: А вам в вашей личной работе, вам удобно работать в команде, или быть одному?
И.С.: Это зависит от того, насколько большой проект, какие области специализации он затрагивает. Одному невозможно знать и успеть абсолютно все. Производство поделено на несколько этапов. Сначала рисование, затем моделирование, затем анимация, затем текстурирование и освещение, затем визуализация и в конце композитинг. Если позволяет время, то конечно, можно все сделать одному человеку, который знает все эти инструменты. Но если поджимают сроки, то можно накинуться командой и максимально распараллелить процесс. Помимо того, что это быстрее, зачастую есть люди, которые знают те или иные области производства лучше тебя.
Soyol: Игорь, а от рекламы не уставали? От создания рекламных роликов. Не надоедало?
И.С.: Если посмотреть глобально, то нет. Для меня реклама — это как художественная школа. Каждый раз это новая стилистика, новые образы, новый подход. Каждая реклама не похожа на другую. Ты берешься за проект, у тебя есть месяц-два-три, ты его делаешь, сделал, забыл, пошел дальше. Следующий проект — там все иное, от этого сложно устать в том плане, что там постоянно что-то новое. Сегодня это двигающиеся буквы, завтра стеклянные птицы, потом океан и летающие тарелки. А в работе над полным метром ты находишься в рамках на ближайшие пару лет. Два года ты заложник определенного сюжета. Нужно очень любить продукт, над которым работаешь.
Soyol: Грозит профессиональным выгоранием?
И.С.: Мне интересна новая область, ее устройство, процессы, в ней происходящие, поэтому о выгорании пока даже нет и мысли, но разница в подходе чувствительная. Есть, скорей, опасение, насколько я способен работать не над своим личным проектом на протяжении такого продолжительного времени. Я же все-таки из мира дизайнеров, где все намного стремительнее. Может быть, это просто привычка, не знаю.
Soyol: Да, кстати, вспомнил о вашем участии в создании фильма о российском дизайне «Современный русский дизайн». Могли бы вы немножко рассказать об этом проекте?


И.С.: Этот фильм появился в результате работы режиссера Сергея Шановича над документальным сюжетом о биеннале графического дизайна «Золотая пчела». Сергей проводил видео-интервью с участниками биенале, выяснилось, что все они — невероятные болтуны и материала накопилось на полноценный фильм.
Soyol: А ваше участие, что вы делали?
И.С.: Я делал титры, подписи и прочую вспомогательную графику в составе команды Shandesign.
Soyol: Здорово, это ведь практически единственный фильм про графический дизайн в России сегодня. Других каких-то примеров и не припоминается, из документалок.
И.С.: Теперь такой фильм есть и у нас (улыбается).
Soyol: Нашего читателя, а мы улан-удэнский сайт, конечно, интересовало бы ваше отношение к региональной привязке, которая в нашем случае выражается в этничности. Насколько тесна ваша связь с бурятской культурой, с системой местных ценностей—в общем, как вы ощущаете это в себе?
И.С.: К большому сожалению, я упустил этот пласт.
Soyol: А было ли бы интересно узнавать, или искать что-то новое в этом?
И.С.: А я узнаю и ищу, и в том числе благодаря сайту Soyol.Ru (улыбается).
Soyol: Никогда не думали о возвращении в Улан-Удэ?
И.С.: Думал, думаю и буду думать, но в ближайшем будущем вряд ли…
Soyol: Наша беседа подходит к концу, и хотелось бы узнать, что или кто больше всего повлияли на вас как на дизайнера?
И.С.: Это бесконечный список всего, что меня окружало и окружает, где я побывал и с кем знакомлюсь. Сложно вычленить что-то особенное — все, начиная от почтовой марки в Улан-Удэ, заканчивая навигационными вывесками в Италии, от мультфильмов Норштейна до перфомансов Ай Вей Вея, от Гайдая до Тарковского, от Айвазовского до Караваджо, от Достоевского до Томаса Манна, от Станиславского до Хитрука, от Чехова до Довлатова, от Ле Корбюзье до Мельникова, от Людвика ван дер Роэ до Дитера Рамса, от Times New Roman до Bodoni… Наверное, это общий накопленный опыт, который преломляется сквозь тебя, как призму?.. ❚