Прикладное искусство

Бурятские ножи достойны быть лучшими

11 июня 2015

7703

В музее истории Бурятии открылась роскошная выставка бурятских ножей «Вперед к истокам», автором которых является молодой ювелир-оружейник Жигжит Баясхаланов. Мы поговорили с талантливым выходцем агинских степей и узнали, что для него значат бурятские оружейные и ювелирные традиции, как приходит вдохновение, сколько стоят его ножи, и в чьих коллекциях они хранятся.

Бурятские ножи достойны быть лучшими


Жигжит Баясхаланов


участник многочисленных международных и всероссийских выставок, обладатель Гран-При «Серебряный Лебедь» международного конкурса «Алтаргана-2012», дипломант выставки «Клинки России» за оригинальное исполнение национального бурятского ножа, организованной «Государственным историко-культурным музей-заповедником «Московский Кремль». Также неоднократно работы мастера занимали 1-е места на всероссийских оружейных выставках «Арсенал», «Клинок», «Оружие и охота». Его работы хранятся в частных коллекциях в России и за рубежом.

Личный сайт:
www.zhigzhit.com

Поймать Жигжита Баясхаланова для интервью оказалось делом непростым. Студия Баясхалана находится в Санкт-Петербурге, а в Улан-Удэ он прибыл из-за выставки, которую привез сюда впервые.



Soyol: Жигжит, спасибо большое за то, что уделили нам время! Расскажите, какие экспонаты вы привезли к нам в Бурятию?
Жигжит Баясхаланов: Вам спасибо! Я давно мечтал показать своим землякам то, чему я научился. Это моя первая специальная серия выставок, которую я показываю для своих земляков. Я ведь живу и работаю далеко. В Санкт-Петербурге. Поэтому хотелось бы побольше показать. В основном, это будут традиционные бурятские ножи, большинство из них находятся в частных коллекциях, и поэтому я их попросил у владельцев на время выставки. Также там будут мои авторские работы в национальном стиле — это скульптурно-ножевые композиции с бурятскими мотивами: маленький воин, маленькая невеста. Будут и интерьерные композиции. Есть и коллекция анималистики, где главными героями являются животные. Будет мелкая пластика. Центром моей выставки станет скульптура под названием «С попутным ветром».



Soyol: Что это за скульптура?
Ж.Б.: Это большая голова лошади, выполненная в бронзе. Это у меня самая крупная работа. Это будет мой дебют. Скульптура весит около 85 килограммов и стоит на мраморной подставке, которая весит 25 килограмм. Вместе — это почти 110 килограмм.
Soyol: Тяжелая штука… А как вы перевозите всю выставку, если только голова лошади весит больше ста кило?
Ж.Б.: Так и перевозим (смеется). Экспозиция моя занимает целый грузовик. Это лошадь не так страшна, у меня же все стенды свои. Они большие. Всего у меня 21 витрина.
Soyol: То есть вы, на этом грузовике, сразу из Питера выехали что ли?
Ж.Б.: Нет, нет. Я в Чите заказал все витрины. Потому что изначально выставку решил начать с Забайкалья. Потом их уже буду возить в Иркутск, Улан-Удэ, другие города.
Soyol: Есть ли у вас любимые творения?
Ж.Б.: Я думаю что конкретно выделить сложно. На этой выставке собраны изделия, которые сделаны в единичном экземпляре. С каждым из них я проживал определенный этап своей жизни. Делал их по несколько месяцев. Поэтому все они очень дороги для меня. Конечно, можно выделить по каким-то критериям, а просто сказать, любимая, или нелюбимая, нет. Сейчас, например, композиция «С попутным ветром» мне интересна, потому что это моя крайняя работа. Первая моя скульптура такого масштаба.
Soyol: Как начало нового пути, да?
Ж.Б.: Как начало нового направления, мои творческие пробы, так сказать.
Soyol: А почему вы именно лошадь выбрали?
Ж.Б.: Ну как же! Это же любимое животное у бурят! Я и сам очень их люблю. Ведь лошадь это наша многовековая традиция, со времен существования бурят-монголов, одна из самых почитаемых нами животных. В мелкой пластике у меня есть козлы, бараны, бык есть, лось.
Soyol: У бурят говорят, что ювелиром может стать человек из рода «дарханов». И говорят, что они посланы небом. И дар небесного кузнеца должен передаваться из поколения в поколение. Значит, и вы посланец?
Ж.Б.: Я думаю, что так и есть. В основе всего стоит мой отец, у него есть ювелирная мастерская. Он — моя первая ювелирная школа, первые азы. Отец у меня человек очень талантливый и разносторонний. Я в детстве начал интересоваться разными мелкими инструментами. Отец меня не только научил, но и постоянно меня поддерживает. Специально мастерскую мне построил, где я мог спокойно работать, столы оборудовали. Потом он меня отправил в Улан-Удэ, в поселок Исток в «Город мастеров», раньше был такой, к своему другу Баиру Дамбиеву. Я все лето трудился у него, делал все, что там нужно было. Я тогда учился в седьмом-восьмом классе. Это позволило мне после девятого класса целенаправленно приехать в Улан-Удэ, в училище на кафедру художественной обработки металла. Можно сказать, я с детства в мастерских.
Soyol: Сколько вам лет было, когда ваш отец увидел, что вас можно обучить своему мастерству?
Ж.Б.: Мне кажется, я учился в пятом-шестом классе. Мои самые первые изделия были колечки. Я в гараже нашел отцовские вальцы-инструмент, которым плющат металл. Я конечно, сперва спросил для чего они. Отец все мне показал, как медную проволоку плющить. Я попробовал, мне понравилось. И начал делать: скручивал в колечки, потом научился их полировать и в итоге дарил их соседским девочкам, с которыми я играл.
Soyol: Сохранились ли эти колечки? Не спрашивали?
Ж.Б.: Да нет, конечно! Потеряли уже, наверное! (Смеется)
Soyol: Сейчас бы была ценная вещь. Как первая работа!
Ж.Б.: Об этом история молчит.
Soyol: А к какому роду принадлежите? У бурят ведь принято знать свой род.
Ж.Б.: Я из рода бодонгууд.
Soyol: Теперь мы знаем, что детство у вас прошло в бурятских мастерских, а как вы попали к одному из лучших питерских ювелиров Сергею Николаевичу Межову?
Ж.Б.: Так получилось. Я поехал в Санкт –Петербург поступать в художественную академию. На приемных экзаменах преподаватели увидели мои серебряные ножи, я ведь с ними туда поехал, и один из них позвонил Межову: «Приходи, к нам парень приехал, ножи делает». А он как раз оружейную фирму имел. И вот по рекомендации преподавателей Санкт-Петербургской академии он меня взял на работу. Мне, конечно, очень тогда повезло. Так началось мое дальнейшее обучение в мастерской-студии «Межов», среди потрясающих мастеров России и СНГ. Я был самый младший из них, к тому времени мне было восемнадцать-девятнадцать лет. В течение восьми лет я рос и учился. И теперь с большим удовольствием внедряю в свою бурятскую технологию тот уникальный опыт, который я получил у Сергея Николаевича Межова, за что ему безмерно благодарен.



Soyol: А вы там бурятские ножи делали?
Ж.Б.: Делал, делал! Я много бурятских ножей там сделал по заказу. Там уже знали, что есть парень, делающий бурятские ножи, и клиенты заказывали в «Межове».
Soyol: У каждого вашего ножа есть определенные символы, орнаменты. Что они означают?
Ж.Б.: Изначально нож — это хранилище души. Он ведь непростую функцию несет. Те символы, которые я использую из буддизма, они усиливают то сакральное значение, которое он изначально имеет. Конечно, символы также несут декоративную смысловую нагрузку. Сам нож с орнаментами, или без них, для бурята это священный атрибут.
Soyol: Как вы думаете, есть ли влияние древних дарханов на современное искусство?
Ж.Б.: Это даже не влияние, это основа, фундамент. Это я может какое-то влияние привношу. Мы же наследники традиционной ювелирной школы бурят. Я горжусь, что являюсь наследником такой большой школы. Мне приходится участвовать на разных больших выставках. У меня есть возможность видеть и сравнивать ножи разных народов. Если честно, я восхищаюсь нашими старинными ножами, потому что они уже тогда были в серебре и обладали сложной декоративной обработкой. Сегодня мы с вами можем продолжать и по возможности сохранять наше богатое наследство. Развивать было бы вообще здорово, конечно. Хочется поднимать уровень, конечно, он и так высок, но у меня есть желание сделать ножи брендом Бурятии. Бурятские ножи достойны быть лучшими. Та ювелирная школа, которая нам досталась, она изначально на высоком уровне, а мы можем сделать их созвучными нашему времени. Не только использовать те технологии, которые были тридцать лет назад, еще современного мира нужно добавить. Почему мы должны оставаться во временах Чингисхана, мы должны двигаться. Это моя философия. Вот яйца Фаберже — это же эталон ювелирного искусства — классика. И мне тоже хочется, чтобы в бурятских ножах было что-то подобное. Я интуитивно видел, как нужно делать, и делал.
Soyol: Ваши ножи завораживают глаз. У вас на сайте zhigzhit.com написано, что процесс изготовления таких ножей очень долог. Расскажите, как рождаются ножи? Откуда у вас такие идеи появляются, например, у вас есть мальчик, скачущий на ноже.
Ж.Б.: Рисовать приходится очень много, это основа. На проектирование много времени уходит. Бывает, конечно, что сразу эскиз появляется. Раз, раз, прошел карандашом, и получилось, а бывает так, что оно тянется долго-долго. По–разному бывает. Но в основе всего всегда стоит работа. Я не хочу сказать, что я долго работаю. Люди неверно думают, когда говорят, что вот вдруг пришло вдохновение, взял в руки карандаш, и тут же нарисовал эскиз, такого не бывает. То есть ничего не делал, просто сидел и нарисовал что-то гениальное. Так не бывает! Все равно надо пахать, как говорится.
Soyol: Если не секрет, сколько стоит самый дорогой нож, сделанный вашими руками?
Ж.Б.: Ну, 750 тысяч, наверное. Если мы говорим об одном коллекционном ноже. Бывают и ножи, которые доходят до миллиона рублей.
Soyol: А клинки для ножей вы делаете сами? Или это заготовка?
Ж.Б.: К нам приходят заготовки. Мы оттачиваем их по своей форме. Дамасскую сталь для клинков я заказываю у лучших кузнецов России, так как я не хара дархан. Если это не дамасская сталь, то я использую сталь высшего качества. Клинок в ноже играет основную роль. Он должен быть выполнен на высшем уровне.
Soyol: Расскажите про свою команду, которая работает с вами.
Ж.Б.: Наша мастерская развивается, и в команде мои друзья — очень хорошие мастера. Сейчас мы хотим развивать разные направления, не только в ювелирном.
Soyol: В одной статье вы говорите, что хотели бы осваивать европейскую технологию? То есть будет какой-то симбиоз восточного с европейским, или вы полностью хотите перейти туда?
Ж.Б.: Мне давно предлагают. Интерес есть и у Монголии. Они пишут, интересуются. Люди мне говорят, что надо выходить на европейский уровень, потому что есть интерес к этническому искусству.



Soyol: Знают ли вас за рубежом, кто интересуется вашими ножами? Кто покупает?
Ж.Б.: Да, мои иностранные коллеги. Мои ножи покупались и в Бразилию, и в Германию. В основном они находятся в коллекциях. Интернет дает о себе знать. Много людей мне пишут из Америки, Чехии, Швейцарии. Но пока конкретных заказов не поступало. Желание есть, письма восхищенные есть. Но пока еще не дошли до этого. Чтобы отправлять заграницу. Иностранцы, конечно, приезжали на выставку и сами увозили.
Soyol: Трудно ли вести ювелирный бизнес в Санкт-Петербурге?
Ж.Б.: Клиенты в Питере есть, но их немного. Мне там комфортно с творческой стороны. Наличие музеев, сама атмосфера очень удобна для работы. Именно там жить и работать очень удобно. Детей растить.
Soyol: Назовите знаменитых людей, у которых есть ваши ножи. Помимо Иосифа Кобзона, конечно.
Ж.Б.: Да, Иосифу Кобзону неоднократно дарили мои ножи, потому что они ему нравятся. Есть у Церетели, у главного онколога страны, у Миронова. Я не всех знаю, кому уходят мои ножи. Все ведь покупают для подарков.
Soyol: Сейчас у вас уже есть любимая работа, редко кому так везет. А есть ли у вас хобби, может, вы любите готовить еду, петь, заниматься спортом? Расскажите!
Ж.Б.: Хобби у меня как такового нет. Работу свою я люблю. А из спорта мне очень нравится стрельба из лука.


Прикладное искусство

746

Macтepa мaгии

O динacтии иллюзиoниcтoв Цыpeнжaпoвыx

Прикладное искусство

1431

«Занимательный Улан-Удэ»

Книга с таким названием вышла из печати в текущем 2021 году при финансовой поддержке Комитета социальной и молодёжной политики Администрации г. Улан-Удэ в рамках информационно-образовательного проекта «Буквальный Улан-Удэ: 355 лет истории».

Прикладное искусство

1340

Это был человек с большой буквы

Виндарья Доржиева поделилась воспоминаниями о мастере по изготовлению бурятских народных инструментов Очиржапе Жамбалове